Никитин Гурий (Кинешемцев) (1620/25-1691). Продолжение

В 1680-е гг. Н. Г. проявил себя и как выдающийся иконописец. В те времена особенно ценилась способность к «мелочном;, письму». Дошедшие до нас произведения Н. Г. — «Вседержитель» из Федоровской церкви в Ярославле (1686); «Рождество Богоматери», «Рождество Христово-«Воздвижение креста» из церкви Илы: пророка в Ярославле (1680 — 1681); «Рождество Христово», «Успение», «Вознесение», «Иоанн-воин в житии» из церкви Иоанна Богослова в костромской Ипатьевской слободе (1686): «Символ веры»; списки «Федоровской Богоматери» — отличаются блестящей живописной техникой : отточенностью рисунка. «Вседержитель» Н. Г. — по силе психопатической выразительности — образ не бога, но человека, возвысившегося своей духовностью до уровня божественности. Столь же духовно значителен и Спаситель из «Символа веры». Все станковые произведения Н. Г. отличают чувство монументальности в сочетании с миниатюрной тонкостью письма (когда художник переносит на икону декоративно-обобщающий метод настенной живописи; детализация норм, сплошное заполнение плоскости фигуративными и орнаментальными мотивами; «живоподобие» «личного» письма наряду с унификацией излюбленного физономического типа — круглые щечки, подчеркнутый носик; редкое для средневеково мастера чувство пластики — умение создать впечатление пребывания фигуры - пространстве и движении, придать искусственно удлиненному торсу монументальность и вес; наконец — значительный темперамент образов.

Последнее десятилетие жизни художника было посвящено созданию росписей церкви Ильи пророка в Ярославле (1680 — 1б81), Троицкого собора Ипатьевского монастыря в Костроме (1685) и Преображенского собора Спасо-Евфимиева монастыря в Суздале (1689). Эти ансамбли входят в число лучших произведений монументально-декоративного искусства второй половины XVII в. В нервом сформировался тот художественный прием, который современные исследователи называют «формулой Гурия Никитина»: решение пространства с помощью изображения прозрачного домика, видимого одновременно изнутри и снаружи. Нередко мастер варьировал по собственному усмотрению сюжеты источника — «Библии Пискатора», создавая оригинальные композиции жанрового характера, среди которых уникальным примером абсолютно светской трактовки темы является сцена жатвы из «Деяний пророка Елисея».
На столбах храма представлены «идеальные» образы излюбленных героев русской живописи — князей и воинов — Дмитрия Солунского, Владимира Красное Солнышко, Ярослава Мудрого, а также славянских просветителей Кирилла и Мефодия. Они тоже трактованы совершенно по-светски — статны, красивы, облачены в роскошные, блистающие декоративным узорочьем одежды.

Второй цикл традиционно состоит из трех частей, посвященных богословской идее «троичности» божества, земной жизни Христа и Деяниям апостолов. Кроме того, на стенах Троицкого собора представлены исторические личности, имеющие отношение к генеалогии рода Романовых (патронов монастыря) — Михаил Палеолог, Владимир Святой, цари Михаил Федорович, Алексей Михайлович.
 Росписи отличает необыкновенная красота колорита.
Фигуры людей, скученные в узком пространстве, ограниченном архитектурными или ландшафтными «кулисами», обычно находятся в состоянии бурного, разнонаправленного движения. При этом оно удивительно упорядоченно, а сама композиция всегда уравновешенна и симметрична.

Последняя работа Н. Г. — росписи в Спасо-Евфимиевом монастыре — вторит предыдущим по своему иконографическому составу и даже по орнаментальным мотивам. Вместе с тем здесь монументальное дарование мастера неожиданно проявляется в образах очень лаконичных по форме и необычайно сильных но внутренней выразительности. Таков аскетичный старец Евфимий, изображенный у входа в храм: из-под надвинутого на лоб клобука на зрителя пронзительно взирают глубоко запавшие глаза. Этот образ — как бы иной вариант все того же стремления художника придать своим персонажам высокий духовный настрой и, вместе с тем, свидетельство его интереса к традиции живописи прошлых веков, в которой эмоциональность образа не была сопряжена с декоративным началом, поиска разнообразия на пути к «живоподобию» и реализму.
 

Назад