|
Чекрыгин Василий Николаевич
(1897-1922)
В. И. Чекрыгин рос в Киеве и мальчиком был принят
в иконописную школу Киево-Печерской лавры. В тринадцать лет в
сопровождении старшего брата отправился в Москву поступать в МУЖВЗ и
легко выдержал конкурс.
В 1912 г. три студента училища своими руками
изготовили книжку стихов, которые написал один из них- Чекрыгин
переписал стихи на специальную бумагу, с которой их можно было
перевести на литографский камень, и добавил несколько рисунков. Это
была первая книжка стихов В. В. Маяковского - "Я!". Талантливый
юноша дружит со старшими товарищами, увлеченными поисками новых
форм, новых путей в искусстве. Он пишет угловатые, резкие, полные
внутреннего драматизма портреты, вызывая неудовольствие педагогов.
В 1914 г. уходит из училища, участвует в одной из
знаменитых "левых" выставок - "№ 4" (1914). Первая мировая война
застала его за границей, кружным путем он возвратился в Россию, был
на фронте.
Начало 1920-х гг. - расцвет творчества художника.
От этого времени дошло до нас почти полторы тысячи его рисунков. Он
работал чаще всего прессованным углем, мягкими, бархатистыми пятнами
ложащимся на бумагу. И из этих клубящихся пятен, образующих на листе
неопределенное, таинственно пульсирующее темное пространство,
выступают неясные, но проникнутые страстным драматическим
напряжением фигуры и лица. Рисунки эскизны, беглы. Художник не дает
им названий - они лишь звенья бесконечной цепи, частицы единого,
колоссально то замысла, наброски отдельных персонажей и эпизодов,
которым предстоит еще получить свой окончательный смысл,
объединившись в стройное целое.
В самом деле, художник мечтал о грандиозной
фреске, посвященной грядущим судьбам человечества. В основе этого
утопического замысла - философское учение Н. Ф. Федорова о
воскрешении ушедших поколений и переселении человечества в
космические дали, которое произвело на Чекрыгина неизгладимое
впечатление. Но овладение космосом, путь к звездам - это для
художника не техническая задача, а духовный подвиг, совершаемый
героическим порывом и озарением. Листы Чекрыгина с их сияющими из
мрака обнаженными телами не имеют ничего общего с научной
фантастикой. "Не принимайте эти фигуры за тела, в них не должно быть
ничего телесного, это только образы, духи", - говорил художник.
Но рядом с этой философской утопией возникает в
чекрыгинских рисунках совсем иная тема, злободневная, прямо с
газетной страницы: "Голод в Поволжье" (1922). И здесь тот же интерес
не к факту, хотя и страшному, а к его внутреннему драматизму, к
духовному напряжению времени. Перейдя от живописи к рисунку,
позволявшему почти мгновенно выплескивать на лист эту разрывавшую
его бурю страстей, Чекрыгин оставался живописцем по всему своему
творческому складу. Эти скромные по материалу листы и кажутся
живописью, они не графичны, не линейны, наполнены могучими массами
цвета (пусть только черного и белого), сиянием света и глубинами
тьмы. И в своей трагической мощи работы эти перекликаются с наиболее
драматическими образами великих мастеров прошлого-с могучими
рисунками Тинторетто, одухотворенной графикой Рембрандта,
трагическими гротесками Гойи.
Страстная одержимость искусством, проникающим в
судьбы страдающего и прекрасного человечества, сделала совсем еще
молодого Чекрыгина вдохновителем целой группы художников с близкими
духовными устремлениями. Они называли ее "Искусство - жизнь" или, по
заглавию своего журнала, "Маковец". Художник-мыслитель, стремившийся
и теоретически определить смысл своего искусства, Чекрыгин был
идеологом группы. Но путь его оборвался трагически рано: в возрасте
двадцати пяти лет художник погиб под поездом.
Картины художника
|
|